У меня не было ДО и ПОСЛЕ…Я Маша – первая из близняшек, которые решили появиться на свет на седьмом месяце беременности. Родовая травма и ДЦП как следствие. До школы свою инвалидность я не ощущала. Разве что колени постоянно были разбиты, ведь тогда в начале девяностых, дети пропадали во дворах. Все друг друга знали, дружили домами. И мы с сестрой и ватагой ребят практически не уходили с улицы. В садик нас не отдали – Мама очень боялась за меня. Да и в советское время инвалидность было не принято афишировать, всё оставалось в семье и на бесконечных реабилитациях.

В школе, неподготовленная к непринятию, я получила «по полной»: синяки, оскорбления, шёпот и пальцы в спину. Помню, как приходилось защищать себя и как хотелось провалиться сквозь землю от стыда, что приходится ходить за руку с учительницей, чтобы меня не толкали с лестницы и не дразнили. Я провела много времени в гипсе по самые бёдра, мне хотелось бегать, а нельзя. Ноги чесались, я разбивала пятки и меня снова гипсовали. Мой мануальный терапевт дарил нам кукол. Иголки в ступни, запястья и голову – это больно. После остеопата папа покупал мне мороженое, потому что это было ещё больнее. Но я терпела. Как и парафин, и электрофорезы и много чего ещё.

 

Мне просто повезло, что в школу я пошла с сестрой и подругами-двойняшками, с ними же перешли в гимназию. Там тоже было всякое, но в основном класс принял меня. Именно этих ребят я считаю одноклассниками. С ними мы общаемся, не теряем связь и всегда помогаем друг другу. Конечно, в то время мне было многое недоступно: я не могла кататься на двухколесном велике, роликах, коньках – ни на чём, что требовало равновесия. Я плакала, когда ребята дружно отправлялись кататься.

В школьные годы я ощущала себя приложением к сестре. Тем не менее, я общалась с одноклассниками и у меня были друзья. И школьная жизнь. И лета, проведённые на даче. Мы гоняли на мотоциклах с ребятами, пели песни под гитару, убегали от грозных бабулек и жгли костры до неба…

 

А потом начались каблуки и первые робкие отношения. У сестры. Это был самый сложный период в жизни: видеть, как зарождаются отношения у ровесников, а у меня нет. И теперь я осознавала причину: ДЦП. Как я ненавидела этот диагноз! Он лишил меня всего. Папа у нас умер, когда мне исполнилось 13, тогда же закончились мои реабилитации и я осталась с диагнозом наедине. «Мама, зачем ты меня родила?!» «Почему вы меня не бросили в роддоме?!» «Я не живу, а мучаюсь!» «Все на роликах во дворе, а я дома сижу!» «Меня никто никогда не полюбит!» — это малая часть из того, что я говорила маме, и тогда я действительно так думала… До первого мальчика. Того момента, когда меня впервые полюбил кто-то, кто не был моим родственником, не жалел меня…

В институт я поступила для людей с нарушениями ОДА, тогда же познакомилась с многими ребятами с ОВЗ и поняла, что у инвалидности много разных историй и что на самом деле, людей с ОВЗ очень много. Я не одна. Признаюсь, долгое время, при знакомстве я скрывала свою инвалидность, придумывая для неё красивые легенды. И всегда оттягивала момент встречи, чтобы успеть показать, что в моем неловком теле богатый внутренний мир.

Отношения с противоположным полом очень поспособствовали развитию уверенности в себе. Я уже не стремилась украшать себя каблуками, жутко неудобными, но ведь все ходят. Нет. Я стала понимать, что «как все» мне не стать, а значит нужно учиться слушать себя.

Институтские 5 лет были лучшими в моей жизни. Потому что там была только я. Мои друзья, мои пары, мои педагоги, моя учёба и мои тусовки. Моя первая любовь. Моё первое разочарование. Всё моё. Ни с кем не нужно было делиться. В 18 мы с Юленькой первый раз поехали вдвоём отдыхать. И я впервые ощутила себя собой.

Потом было ещё много всего: знакомство с будущим мужем после болезненного расставания, рождение старшего сына. Рожать мне запрещали все врачи. Я пережила шесть сохранений. Мой Ромочка тяжело мне достался, но я стала мамой. И это было прекрасное чувство. Оно до сих пор со мной. Счастье.

Женой я стала после рождения старшего. Свадьбы не было. Мы просто расписались. Сейчас я бы хотела свадьбу и даже не исключаю, что она ещё может случиться в моей жизни.

Через 4 с половиной года после Ромы у нас появился Игоряша. Нежданно-негаданно. Он так хотел жить, что показался только на 13 неделе.

Мой Игоряша потерял слух через 8 месяцев после рождения.Я чувствовала себя так, словно кто-то выключил свет. Хлоп. И тишина. Первый вопрос был почему? Не за что, нет. Почему с нами? Зачем? Неужели мало меня в жизни потрепало. Я потеряна. Я уже знаю, что у мужа другая. Семья. Другая семья, где есть дочка – погодка Ромы. Я подала на развод и бросилась в лечение Игоряши. Не в принятие диагноза, нет. Моя инвалидность помогла быстро пережить принятие диагноза младшего сына. Это был самый бешеный период жизни. Я как будто в вечном забеге: врачи, врачи, специалисты, консультации. Мой мир перевернулся с ног на голову. Мне пришлось стать твёрже. С каждым препятствием моя «броня» крепла. Я научилась искать двери. И возможности. Малыш беззащитен перед миром. Я – его крепость. И его Ангел. Он выбрал меня, потому что я справлюсь. И я пошла

учиться. Чтобы лучше понимать мир тишины. Чтобы помогать сыну. Чтобы Игоряша знал, что я его понимаю, горжусь им, верю в него и люблю.

Тогда же я пришла в мир благотворительности.

Сейчас мне 37, и я счастлива. Я верю в людей и не верю в случайности. Я знаю точно, что все страхи только у нас в голове. Я пробую и мне не страшно. Я горжусь своими детьми. Я приняла себя. И хотя мне до сих пор сложно воспринимать похвалу, я учусь. Уверена, что у жизни для меня припасено ещё много уроков. Постараюсь их усвоить и пройти достойно.

Теперь я хромаю по жизни с улыбкой. И помогаю другим. Уже четвёртый год я волонтёр в фонде «Мелодия Жизни». У меня трёхтысячный блог, где я открыто делюсь своим опытом. Я занята в нескольких интересных проектах, социальных и не очень. У меня активная и яркая жизнь, в которой я уже ничего не скрываю. А недавно исполнилась моя детская мечта — я прошла по подиуму в качестве модели!

И столько стереотипов разбилось за эти несколько минут! Столько «это не для тебя» и «куда тебе с твоими ногами»…

Наверное, моё призвание — помогать людям верить. В себя и в других. Знаете, я ничего не изменила бы в жизни. Счастливым можно быть в любом теле и в любых обстоятельствах. Я это точно знаю. Проверено на себе!

Previous post Марина Карасева. Все ограничения у нас в голове.
Next post Валя Лаук. У нас уже прямо сейчас есть все для счастья.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *